Спокойное достоинство безмолвия - Страница 4

Аури поцеловала улитку, извинилась и бросила ветку обратно в воду, где ей и было место. Кожа пояса вся выкрутилась и скукожилась, но пряжка оторвалась, стоило чуть-чуть потянуть. Да, им обеим так будет лучше.

Аури висела на каменном бортике бассейна и дрожала мелкой дрожью. Зябкие волны пробегали по плечам и груди. Губы из розовых сделались бледно-розовыми, с голубоватым отливом.

Аури взяла бутылку с Лисиком и проверила пробку, чтобы убедиться, что она надежно закупорена. И посмотрела в глубину. Рыбка в животе возбужденно носилась из стороны в сторону. Ну, третий раз — самый счастливый!

Аури набрала воздуха и снова нырнула. Тело плавно выгибалось, правая рука уверенно нащупывала один за другим дружественные зацепы. Вниз, в темноту. Плита. Балка. И вот остался лишь тусклый свет Лисика, который подсвечивал протянутую руку бледным голубовато-зеленым светом. Прямо как водяной какой-нибудь!

Костяшки пальцев коснулись дна, Аури немного покрутилась на месте, чтобы сориентироваться.

Она загребала ногами и водила рукой из стороны в сторону, неспешно обшаривая черное каменное дно бассейна. И вот что-то блеснуло, и пальцы наткнулись на что-то твердое и холодное, все такое жесткое и гладенькое. Находка была полна любви и ответов, настолько полна, что Аури буквально почувствовала, как они хлынули наружу от малейшего прикосновения.

Целых десять мгновений, десять сильных ударов сердца Аури думала, будто находка прикреплена к камню. Но потом она поддалась, и Аури сообразила, в чем дело. Она просто тяжелая. После долгой, скользкой возни пальчики Аури все же нашли, как оторвать ее от дна. Находка была из литого металла, толстая, как книга. Странной формы и тяжеленная, как слиток иридия.

Аури прижала ее к груди и почувствовала, как острые грани впились в кожу. Она согнула колени и изо всех сил оттолкнулась от дна обеими ногами, глядя наверх, на далекое мерцание поверхности.

Она загребала ногами изо всех сил, но как будто не двигалась с места. Металлическая штуковина тянула вниз. Нога сильно ударилась о толстую железную трубу, и Аури воспользовалась случаем упереться и оттолкнуться снова. Она ощутила стремительное движение — но оно замедлилось тут же, как только нога оторвалась от железяки.

Ей теперь приходилось бороться с собственными легкими. Они, глупенькие, были полупусты и жаждали воздуха. Аури выпустила изо рта вереницу пузырей, пытаясь их обмануть, хотя и знала, что каждый пузырь делает ее тело тяжелее — а ведь она еще даже не добралась до нижнего сплетения!

Аури попыталась было переложить металлическую штуковину на сгиб локтя, чтобы иметь возможность хвататься рукой. Но стоило ей попытаться, гладкая штуковина чуть было не выскользнула из пальцев. Аури запаниковала, дернула рукой, и бутылка с Лисиком стукнулась о какое-то невидимое препятствие. И Лисик выскользнул и вырвался из руки Аури.

Аури взмахнула было рукой, но костяшки пальцев только оттолкнули Лисика еще дальше. На миг Аури застыла. Нет, выронить металлическую штуковину было немыслимо. Но Лисик же!.. Он же у нее всегда был!..

Она смотрела, как бутылку с Лисиком подхватило током воды и унесло за пределы досягаемости, за три перекошенных медных трубы. Легкие были уже вне себя. Аури стиснула зубы, ухватилась за ближайший каменный выступ рукой, которая теперь осталась свободна, и подтянулась вверх.

Легкие уже корчились у нее в груди, и Аури мало-помалу выпускала свои пузырьки, хотя впереди даже нижнего сплетения видно не было. Без Лисика стало совсем темно, но она хотя бы продвигалась вперед, подтягиваясь резкими неуклюжими рывками, хватаясь за все, что только подворачивалось под руку. Она гребла ногами, но это почти совсем не помогало — слишком тяжелым был этот кусок острой, колючей любви, которую она так крепко прижимала к груди. Может, это ответы внутри такие тяжелые?

Наконец она кое-как доползла до нижнего гнезда труб. Но легкие у нее были уже пусты, и тело налилось свинцом. Обычно-то она рыбкой проскальзывала через эту перепутаницу, даже не задевая телом трубы. Но она сделалась тяжелой и пустой. Она хваталась одной рукой и протискивалась сквозь них наощупь. Впопыхах она ударилась коленом и проехалась спиной по чему-то острому и ржавому. Аури протянула руку, но сейчас она стала такой тяжелой, что пальцы даже не задели привычной опоры.

Она толкнулась ногами, выиграла какую-то пару дюймов, и тут, невзирая на то, как тщательно она заплеталась, волосы все-таки за что-то зацепились. Это остановило ее на середине рывка, заставило запрокинуть голову и развернуло боком.

И Аури почти сразу почувствовала, что идет ко дну. Она бешено задергалась. Ударилась лодыжкой о трубу, все тело пронзило болью, однако Аури проворно нащупала эту трубу второй ногой, уперлась и толкнулась сильно-сильно. И пробкой устремилась вперед, так быстро, что волосы оторвались от той грубой штуковины, которая их ухватила. Резкий рывок заставил Аури запрокинуть голову и раскрыть рот.

И вот тут она начала тонуть. Рот наполнился водой, она давилась и захлебывалась. Но даже теперь, когда вода хлынула ей в нос и в горло, Аури ничего так не боялась, как того, что рука как-нибудь вдруг разожмется и тяжелый угловатый кусок металла выскользнет и уйдет вниз, в темноту. Потерять Лисика было плохо. Без него она останется слепой и одинокой в темноте. Застрять между труб и захлебнуться насмерть — тоже ужасно. Но ни то, ни другое не было неправильным. А вот упустить металлическую штуковину в темноту — это просто невозможно. Немыслимо! Это уж такой кавардак, что кошмар просто.